Принёс на работу бутылку выдержанного полугара и книгу Родионова по истории водки, она на русском, но с картинками. Проводил ликбез, дескать водка ерунда, спирт-ректификат чисто логически не может быть древним историческим напитком, наше исконное бухло вот такое. Идейно крепкие от алкоголя посередь рабочего дня отказались, нестойкие же дегустировали, листали книжку, сильно хвалили. Через месяц-другой всё это прорастёт и скажут они, что Крым наш, Путин молодец, а Россия имеет законное право защищать свои интересы в ближнем зарубежье. Мы, путинские пропагандисты, действуем тонко. У нас кроме "Маши и Медведя" ещё ой сколько всего в запасе.

В школьном возрасте по семейным обстоятельствам мне пришлось полтора года прожить у родственников. С их стороны взять к себе пубертатного подростка было серьёзным поступком и они сделали очень много для того, чтобы мне жилось хорошо. Например, мне выделили свою отдельную комнату, при том что жили как все и избытка жилплощади не было. Рассудком я им благодарен. В то же время, их семья жила укладом, резко отличающимся от того, к которому я привык у родителей. Более эмоционально ярким. Это довольно часто встречается, когда глава семьи - сильная женщина. По сравнению с ними моя родная, вполне обычная, семья казалась морем спокойствия. Жилось мне в этой среде тяжело, вдобавок я сильно скучал по родителям и сестре, которых видел только по выходным.

Одновременно, единственным свободным классом в школе оказался спортивный. Там был вовсе не олимпийский резерв, фактически это означало класс суровой шпаны. Будучи полным, болезненным, тихим маменькиным сынком, в таком классе я был задавлен и физически и морально. Минимально сохранять достоинство требовало невероятных усилий и получалось не всегда.

В результате оказалось так, что мне было плохо и в школе и дома. Отдушины не было. По моим тогдашним, да и нынешним, оценкам, к концу тех полутора лет я был близок к серьёзному, клиническому нервному расстройству. Чтобы не показаться эгоистом, добавлю, что родственникам было тоже очень тяжело с тогдашним мной.

Я считаю себя уравновешенным человеком, в целом доволен собой и своим местом в жизни, но то время до сих пор вспоминаю как кошмар.

Потом я жил уже в своей родной семье и учился в нормальной школе. Ощущение - рай. Самая обычная школа обычного района. Позже оказалось, что там сильные учителя математики и физики, организовали класс углублённого изучения, в нём я и учился. Но, подчёркиваю, школа была обычная. В ней хватало своей шпаны и хулиганов, случались конфликты, в которых меня, как правило, били, были люди, с которыми я не ладил, но появились и друзья. До сих пор мои ближайшие друзья - бывшие одноклассники оттуда. Бывали конфликты с учителями. Как я понимаю сейчас, наша классная руководительница, прекрасный учитель математики, была человеком очень непростого характера. Когда я читаю в новостях: "Учительница сказала ученику то-то и то-то, это попало на видео, теперь её уволят" - мне просто смешно. Увольнять учителя из-за такой ерунды - экие нежные. Мы и сами были не сахар, в таком возрасте подростки показывают зубы.

Это было чудесное время, я вспоминаю его с удовольствием. Собственно, с момента воссоединения с семьёй и до сих пор я активно люблю окружающий меня мир :-) Я знаю что такое плохо, а всё что вокруг меня с тех пор - хорошо.

Всё это к тому, что сейчас вошло в моду выставлять себя жертвой, в том числе и в школьные годы. Постоянно читаю заголовки вроде: "По опросам 60-70-80-90-100% школьников подвергались травле".

Моя позиция по этому поводу: Жизнь - процесс преодоления проблем. Проблем нет только у мертвецов. Наличие проблемы не всегда означает что вы жертва, часто всего лишь - что вы живы. Необходимо тщательно отделять нормальный уровень жизненной сложности от патологий, требующих вмешательства. Патологии бывают, отделять непросто, но лёгкой жизни никто и не обещал.

В случае школы номер два, например, я не являюсь жертвой никоим образом. Включая все конфликты, вплоть до драк на заднем дворе, это нормальная школьная жизнь.

Более того. Даже в случае субъективно кошмарного периода школы номер 1 я сейчас уже не уверен, что он был такой патологией. В конце-концов головой в итоге не поехал, с крыши не прыгнул, вырос не маньяком, а стоит мне вспомнить то время, как я начинаю немедленно и бурно радоваться жизни. Может и оно нормально.

Знакомые из местной православной церкви попросили перевести с русского на английский часть интервью афонского старца. Просьба меня удивила, потому что уж кого-кого, а гуманитариев с языками в церкви как собак нерезаных. Я же технарь, английский у меня функциональный, специальной православной лексики не знаю. Но видимо людям нужно, а мне занятное упражнение, так что согласился.

Труд переводчика оказался нелёгким - пришлось искать в подлиннике цитату Шекспира и, разумеется, лазить в King James Bible (не знаю, совпадает ли он с каноническим английским православным текстом, что есть под рукой).

Ответы старца местами вполне разумны, если, разумеется, принимать православные аксиомы. Но не везде, кое-где он показался мне чрезмерно строгим, и тут же, рядом - ненужно либеральным. Впрочем, следует учитывать, что он относится к Константинопольскому Патриархату, с которым у нас нынче нет канонического общения. От этих раскольников и не такого можно ожидать. Как почётный раввин местной синагоги заявляю: в своей проповеди я бы расставил акценты по-другому.

Стиль речи старца показался знакомым: много повторений, закольцованных фраз и риторических вопросов. Ближе к середине текста узнал - Сталин.
- Может ли партия в этой ситуации согласиться с товарищем Зиновьевым? - Нет, партия не может согласиться с товарищем Зиновьевым.

Это даже не плохо, речи и тексты Сталина вполне доходчивы, кто угодно поймёт. Но любопытно. И тут жена напомнила, что образование Сталина - семинария. Бинго! Сошлось.

Несколько месяцев назад:
В офисе взрёвывает пожарная сирена. Я натренированным быстрым движением бросаю в рюкзак личный ноутбук (на офисную технику мне плевать, гори она синим пламенем) и иду к выходу. Все сидят спокойно.
- Ты куда?
- Ну как же, сирена.
- А, не, они в это время просто сирену тестируют, что работает, уходить не надо.
- Ну ок.

Сегодня. Взрёвывает сирена. Все встают, выходят.
- Что за нафиг?
- Пожарная тренировка.
- А как я пойму, что нужно выходить, а не "сирену тестируют"?
- Так ведь на лифте объявление висело: сегодня тренируемся по настоящему.
- А если пожар по настоящему, тоже объявление повесят?
- Не, ну если сирена не в четверг в одиннадцать, значит по настоящему. Но вот если настоящий пожар в четверг в одиннадцать, тогда да, у нас небольшая проблема.

Жизнь это сложная штука.

Вдогонку к старому посту про правопорядок придумалась интересная задача для программиста. Предположим, есть страна, жители которой пишут друг на друга доносы. Много доносов, миллионы. Нужно провести предварительный автоматизированный анализ с целью выявить потенциально опасных людей и навести на них компетентные органы.

Как решать, в принципе, понятно.

Каждому гражданину ставится в соответствие два числа-рейтинга по шкале, скажем, от 0 до 100.

Рейтинг благонадёжности. Чем выше рейтинг, тем серьёзнее должна быть сумма доносов, чтобы им дали ход. Условный Гитлер получает 0. В его отношении мы поверим почти любому навету. 100 получают В.В. Путин и Герой России Р.А. Кадыров. Для того чтобы начать крошить батон на них нужна чрезвычайно серьёзная база. Рейтинг может изменяться в зависимости от наличия криминальной истории, административных нарушений, аномального поведения, занимаемой должности, правительственных наград и/или доносов, оказавшихся обоснованными.

Рейтинг надёжности как доносчика. Проверенный оперативный осведомитель может иметь рейтинг близкий к 100, человек с психиатрическим диагнозом, живущий в окружении демонов, - 2-3.

По умолчанию оба рейтинга получают нейтральные значения 50.

Эти два рейтинга не обязательно должны коррелировать между собой. Так, полицейский осведомитель может иметь рейтинг доносчика 85, при этом будучи сидящим на крючке у полиции наркоманом с историей отсидок (рейтинг благонадёжности 7).

Каждый донос проходит лексический анализ (это хорошо умеют делать современные поисковые системы) и получает рейтинги достоверности и опасности.

Логическая бессвязность, неграмотность, использование нецензурной лексики и ряда других ключевых слов уменьшает рейтинг достоверности. Напротив, присутствие верифицируемой информации - реальные адреса, полные имена, названия организаций, номера автомобилей его увеличивает.

Наличие других ключевых слов: "бомба" "взрывчатка", "ислам" и т.д. поднимает рейтинг опасности.

Таким образом сообщение тихой старушки-шизофренички о том, что соседи подглядывают за ней сквозь стены и видят, сколько муки она кладёт в блины*

(*реальный случай, соседка в России)

получит меньше внимания, чем сообщение 50-летнего непьющего гражданина, мастера на заводе, о том, что соседнюю дачу сняла группа бородатых мужиков, ревностных мусульман, которые земледелием не занимаются, но заказали недавно для удобрения тонну селитры, а весь участок-то три сотки (прилагается адрес участка).

Далее корреляция. Если на ограниченном участке времени на гражданина получено несколько доносов об одном и том же из разных источников, это имеет мультипликативный эффект, противоречивые обвинения эффект ослабляют.

Скажем, на Васю получено три доноса о том, что он вступил в антиправительственный заговор с

1. Рептилоидами
2. Жителями планеты Нибиру
3. Жидо-масонами

Анализ покажет, что все три говорят про заговор (дымок становится гуще), но с разными сообщниками - можно расслабиться, но совсем немного, потому что заговор есть заговор, а рептилоидов с жидо-масонами с большого расстояния несложно и перепутать (степень соответствия выше уровня противоречия).

В финале учитываем рейтинг доносчика, рейтинг благонадёжности объекта, рейтинг достоверности навета, коэффициент корреляции, получаем финальное число и если оно превосходит некий предел, который может меняться динамически в зависимости от степени террористической угрозы - жёлтый уровень, красный уровень, несуществующий в наше время зелёный - зажигаем лампочку на пульте у оператора.

С математической точки зрения тут ничего невероятного нет, проблема в наличии и управлении большими базами данных, организации систем ввода данных масштаба страны и легальными ограничениями по доступу к персональной информации. За N миллиардов проблема решаемая. Welcome to the world of Minority Report.

Бельгийский анекдот. Беседой про толерантность навеяло.

Дочь подошла к отцу и сказала:
- Папа! Ты можешь выгнать меня из дома. Можешь никогда мне больше не помогать. Можешь выбросить мою одежду и сделать ремонт в моей комнате, чтобы ничто не напоминало обо мне. Можешь отдать мой мопед младшему брату, сказать, что у тебя никогда не было дочери и забыть о моём существовании.

Но нет. На самом деле она сказала гораздо короче:
- Папа, вот мой друг. Его зовут Мухаммед.

Очередные выборы приближаются. Голосовать в Бельгии обязательно, не отвертишься.

В идеале хотелось бы:

Вменяемого консерватора - за традиционные ценности, но без идиотизма. Гей-браки отменить, но в тюрьму не сажать.

Против исламизации - границы закрыть, гадюшники зачистить, новых мечетей не строить, за старыми контроль. У каждого муллы, естественно, должны быть погоны, двое из трёх прихожан должны быть сексотами.

Умеренных евроскептиков - разносить всё к чертям не нужно, но больше самостоятельности. Кстати, без этого невозможны предыдущие пункты.

Либерализация законов об огнестрельном оружии. Раздавать пеонам винтовки с грузовиков не обязательно, но хочу бессрочного права собственности и наследования и лицензию на ношение. Не хочу трястись с продлением лицензии только из-за того, что иначе отберут. Моё должно остаться моим и перейти к детям.

За внешнеполитическую независимость от США. Собственная армия будет стоить денег, но пора уже жить своим умом, а не таскать чужие каштаны из огня. Заберите у мигрантов, отдайте солдатам.

Тёрки Фландрии с Валлонией мне на этом этапе не интересны. Можно разделиться и жить отдельно, можно остаться, так и так не пропадём. Впрочем, халявщиков из Валлонии следует кормить поменьше.

За хорошие отношения с Россией. Украину поделим, запад уйдёт в ЕС, восток в Россию, все будут счастливы.

Таких, конечно, не бывает, но хоть кто у нас нынче наименьшее зло? Во Франции есть Национальный Фронт, а у нас кто? Опять голосовать за ультраправых?