Как решать, в принципе, понятно.
Каждому гражданину ставится в соответствие два числа-рейтинга по шкале, скажем, от 0 до 100.
Рейтинг благонадёжности. Чем выше рейтинг, тем серьёзнее должна быть сумма доносов, чтобы им дали ход. Условный Гитлер получает 0. В его отношении мы поверим почти любому навету. 100 получают В.В. Путин и Герой России Р.А. Кадыров. Для того чтобы начать крошить батон на них нужна чрезвычайно серьёзная база. Рейтинг может изменяться в зависимости от наличия криминальной истории, административных нарушений, аномального поведения, занимаемой должности, правительственных наград и/или доносов, оказавшихся обоснованными.
Рейтинг надёжности как доносчика. Проверенный оперативный осведомитель может иметь рейтинг близкий к 100, человек с психиатрическим диагнозом, живущий в окружении демонов, - 2-3.
По умолчанию оба рейтинга получают нейтральные значения 50.
Эти два рейтинга не обязательно должны коррелировать между собой. Так, полицейский осведомитель может иметь рейтинг доносчика 85, при этом будучи сидящим на крючке у полиции наркоманом с историей отсидок (рейтинг благонадёжности 7).
Каждый донос проходит лексический анализ (это хорошо умеют делать современные поисковые системы) и получает рейтинги достоверности и опасности.
Логическая бессвязность, неграмотность, использование нецензурной лексики и ряда других ключевых слов уменьшает рейтинг достоверности. Напротив, присутствие верифицируемой информации - реальные адреса, полные имена, названия организаций, номера автомобилей его увеличивает.
Наличие других ключевых слов: "бомба" "взрывчатка", "ислам" и т.д. поднимает рейтинг опасности.
Таким образом сообщение тихой старушки-шизофренички о том, что соседи подглядывают за ней сквозь стены и видят, сколько муки она кладёт в блины*
(*реальный случай, соседка в России)
получит меньше внимания, чем сообщение 50-летнего непьющего гражданина, мастера на заводе, о том, что соседнюю дачу сняла группа бородатых мужиков, ревностных мусульман, которые земледелием не занимаются, но заказали недавно для удобрения тонну селитры, а весь участок-то три сотки (прилагается адрес участка).
Далее корреляция. Если на ограниченном участке времени на гражданина получено несколько доносов об одном и том же из разных источников, это имеет мультипликативный эффект, противоречивые обвинения эффект ослабляют.
Скажем, на Васю получено три доноса о том, что он вступил в антиправительственный заговор с
1. Рептилоидами
2. Жителями планеты Нибиру
3. Жидо-масонами
Анализ покажет, что все три говорят про заговор (дымок становится гуще), но с разными сообщниками - можно расслабиться, но совсем немного, потому что заговор есть заговор, а рептилоидов с жидо-масонами с большого расстояния несложно и перепутать (степень соответствия выше уровня противоречия).
В финале учитываем рейтинг доносчика, рейтинг благонадёжности объекта, рейтинг достоверности навета, коэффициент корреляции, получаем финальное число и если оно превосходит некий предел, который может меняться динамически в зависимости от степени террористической угрозы - жёлтый уровень, красный уровень, несуществующий в наше время зелёный - зажигаем лампочку на пульте у оператора.
С математической точки зрения тут ничего невероятного нет, проблема в наличии и управлении большими базами данных, организации систем ввода данных масштаба страны и легальными ограничениями по доступу к персональной информации. За N миллиардов проблема решаемая. Welcome to the world of Minority Report.
Про Америку.
В США у меня живёт половина семьи. Желать им несчастий и кар небесных было бы с моей стороны нелепо. Пусть у Америки всё будет хорошо - в той мере, в которой это не вредит России и Европе, они мне ближе к телу.
Касательно последнего. Россия и США - две большие, взаимно независимые страны. В некоторых вопросах их интересы естественным образом противоречат друг другу. Вялотекущий конфликт между ними нормален. Это не из-за СССР, коммунизма или Путина, это вообще. Здесь нет никакой трагедии. Лишь бы не было войны, а в остальном будем играть в наши грязные игры: шпионить, интриговать, давить на союзников и сателлитов, поддерживать сукиных детей, кидать друг другу тошнотворно лицемерные предъявы. Где-то и сотрудничать. В общем, жить полноценной жизнью.
Глупо делать по этому поводу большие глаза, ужасаться: "как такое может быть?". Только так и может, только так и было, только так и будет. Это ещё Екатерина понимала: "Наконец то достойный соперник".
Дочь подошла к отцу и сказала:
- Папа! Ты можешь выгнать меня из дома. Можешь никогда мне больше не помогать. Можешь выбросить мою одежду и сделать ремонт в моей комнате, чтобы ничто не напоминало обо мне. Можешь отдать мой мопед младшему брату, сказать, что у тебя никогда не было дочери и забыть о моём существовании.
Но нет. На самом деле она сказала гораздо короче:
- Папа, вот мой друг. Его зовут Мухаммед.
В идеале хотелось бы:
Вменяемого консерватора - за традиционные ценности, но без идиотизма. Гей-браки отменить, но в тюрьму не сажать.
Против исламизации - границы закрыть, гадюшники зачистить, новых мечетей не строить, за старыми контроль. У каждого муллы, естественно, должны быть погоны, двое из трёх прихожан должны быть сексотами.
Умеренных евроскептиков - разносить всё к чертям не нужно, но больше самостоятельности. Кстати, без этого невозможны предыдущие пункты.
Либерализация законов об огнестрельном оружии. Раздавать пеонам винтовки с грузовиков не обязательно, но хочу бессрочного права собственности и наследования и лицензию на ношение. Не хочу трястись с продлением лицензии только из-за того, что иначе отберут. Моё должно остаться моим и перейти к детям.
За внешнеполитическую независимость от США. Собственная армия будет стоить денег, но пора уже жить своим умом, а не таскать чужие каштаны из огня. Заберите у мигрантов, отдайте солдатам.
Тёрки Фландрии с Валлонией мне на этом этапе не интересны. Можно разделиться и жить отдельно, можно остаться, так и так не пропадём. Впрочем, халявщиков из Валлонии следует кормить поменьше.
За хорошие отношения с Россией. Украину поделим, запад уйдёт в ЕС, восток в Россию, все будут счастливы.
Таких, конечно, не бывает, но хоть кто у нас нынче наименьшее зло? Во Франции есть Национальный Фронт, а у нас кто? Опять голосовать за ультраправых?
Гуляем с женой по Брюсселю. Она мне:
- Следи за карманами, не в России.
Интересно, что когда я только приехал в Европу, всё было наоборот. Натренированные девяностыми, в России мы небезосновательно ожидали опасности за каждым углом. Первая, инстинктивная реакция на незнакомца, обратившегося на улице, была оборонительной, по себе помню. Адреналин в кровь.
В Европе же размякали от улыбок окружающих. В итоге ноутбук у меня украли в Бельгии. А хорошему товарищу, который забыл портфель с компьютером на парковке супермаркета, его принесли домой. В России.
Как постепенно все изменилось. Конечно, и сейчас в России клювом лучше не щёлкать. Но центр Брюсселя несомненно более опасное место, чем центр Нижнего или Москвы.
По жизни лучше, конечно, быть сильной командой и не давать играть с собой красиво.
- В передачах из серии "Россия, которую мы потеряли" иногда крутят такую музыку… Что-то вроде "Чубчик, мой чубчик" (напевает какой-то примитивный шансон, видимо, дореволюционный). Но это же пошлость! О чём здесь жалеть?
Я:
- Видишь ли, культура многослойна. Есть что-то для людей образованных, со вкусом, есть для простых. Тебе, человеку с музыкальным и прочим высшим образованием, не обязательно вздыхать о чубчике. И если передача пыталась именно тебя заставить это делать, это было, безусловно, неумно, они ошиблись аудиторией. Но если мы заменим эту пошлость на пошлость, например, английскую, лучше от этого никому не станет.
- Папа, мы хорошо себя вели?
- Прекрасно, отвечаю я. Восхитительно. Выше всяких похвал. Настолько хорошо, что я решил продлить запрет ещё на пару недель. Чтобы оно и дальше так продолжалось.
(Демонически хохочу)
Тут нужно пояснить, что бельгийским школам денег не хватает так же, как и русским. И они тоже собирают с родителей и родственников. Но не в прямом и грубом стиле "отдай и не греши", а посредством организации разного рода праздников с билетами, шашлыков и т.д. А занимается этим родительский комитет и он же распоряжается собранными деньгами и решает на что их можно потратить. В итоге в бельгийской школе родительский комитет является очень влиятельной организацией. Это люди, которые рулят деньгами. Жена считает важным держать руку на пульсе и является активным членом комитета с того самого момента, как дети пошли в школу. Я, с моим плохим голландским, автивным членом быть не могу, но нахожусь в организации на правах принца-консорта. Когда необходимо, помогаю грубой неинтеллектуальной силой.
А в конце учебного года комитет проводит вечеринку, на которой члены комитета вместе с директором школы и преподавателями пропивают неистраченные остатки собранных денег. И вот собираемся мы туда.
Спрашиваю:
- Детей с собой берём?
(Они там обычно бегают вокруг пьющих родителей).
Полина:
- А как же нас не брать! Мы же - родительский комитет!
В романе Сенкевича "Камо Грядеши" есть небольшая сцена: Марк Виниций рассказывает Петронию про то, как неожиданно вернулся домой и обнаружил пьяных рабов, решивших в отсутствие хозяина устроить "вечеринку". "Ты знаешь, я веду свой дом твёрдой рукой". Рабы тоже знали и испугались настолько, что некоторые упали в обморок. Но Виниций, проходивший духовную ломку перехода в христианство, решил рабов простить. Результат поражает его: рабы удваивают усилия по дому и начинают относиться к хозяину не только со страхом, но и с любовью. И подспудный намёк: добром-то оно лучше.
А вот и нет! Эффект был достигнут только за счёт того, что рабы знали: хозяин строг и может наказать исключительно жестоко. Сильная рука, которая, как оказалось, способна и миловать. А будь Виниций добреньким всегда, рабы бухали бы не просыхая и на малейшую попытку закрутить гайки реагировали с ненавистью.
Какая у этой басни мораль? - А морали нет никакой.
